Я вдруг с ужасом понял, что с размаху вляпался в жалость к самому себе. Как в кисель. И теперь вот сижу и развожу руками эту мерзкую, липкую жижу, приговаривая:
- Ах я бедненький, у меня температурка, полежи, родненький... кто ж тебя еще пожалеет-то кроме себя-же любимого. Тебе ведь с температурой работать приходится... никто не поймет, не пожалеет...
Фу, мерзость какая, надо срочненько-срочненько от этого избавляться. А то я даже уже и посмеяться над собой не могу. На эту жалость и болезней-то слетается в три раза больше, как будто мало уже существующих... теперь еще и температура под 38 каждый вечер, стабильно, уже неделю.
- Мадам, месье... Же не манж па сис жюрр, гибен зи мир биттееее.
В смысле - пните кто-нибудь, что б вылетел я из этой болотины жалости к самому себе! Смотреть же противно! Человек (то есть, еж конечно же) пропадает!